Статья о биографии и творчестве художника Петрова Василия Петровича.  Автор: М.Овчинникова. Подробно описан период работы художника в Сибири. Приведены ссылки на архивные документы.

Источник: «Сибирские огни», 1979, №3, с. 179-183. Добавлены иллюстрации из открытых источников.

Текст статьи «Мастер живописи»

В моих руках толстая книга с голубовато-серыми листами шероховатой бумаги, исписанными шрифтом XVIII века. На первом листе чернилами выведено. «Л1» частный 17-й, архивный 1724. О мастере живописи гитейтен фервалтере Петрове» и далее: «Следственные материалы по случаю смерти мастера живописи Петрова. Опись имущества, оставшегося после Петрова. Начато 13 августа 1801 года. Окончено 13 октября 1815 года».
Закрываю книгу — круг замкнулся, теперь я знаю все о последних годах жизни В. П. Петрова, материалы к биографии которого по крохам собирались в разных архивах. На 253 страницах рукописи, среди указов, рапортов, частных писем, описей и других бумаг возникли передо мной годы удивительной жизни интереснейшего художника. По приказу царя он приехал из столичного Петербурга в Сибирь, объездил десятки горных заводов, запечатлел их в 200 рисунках и трагически погиб здесь, в Барнауле, едва достигнув сорока лет.
Имя Василия Петровича Петрова (1770— 1810) неизвестно широкому кругу читателей. а среди специалистов-искусствоведов о нём бытуют сведения почерпнутые лишь из справочной литературы. На эти сведения опирались почти все, кто писал о В. П. Петрове (1)

1. Рукописная биография В. П. Петрова. Составил С. Р. Эрнст Архив ТРМ, ф. 147, л. 10. Н Собко Словарь русских художников, т. 3. вып. I. СПБ, 1903. П. Н Петров. Сборник материалов для истории Императорской Петербургской Академии Художеств за 100 лет её существования. СПБ, 1864 — 1866 С. К. Исаков. Императорская Академия Художеств. Музей Русской живописи. 1915. А. Сомов Картинная галерея Императорской Академии Художеств. СПБ. 1872., А. Федоров-Давыдов. Русский пейзаж XVIII начала XIX в. М, «Искусство». 1953 в др.

В большинстве библиографических источников сведения о биографии художника не верны и не подтверждаются архивными документами Так, в одном из юбилейных справочников (составитель С. Н. Кондаков) значится: «Петров Василий Петрович. Род. 1770 г.+ 1811 Воспитанник Академии Художеств. В 1789 г. признан «назначенным» за «Вил мызы Петра Алексеевича Соймонова», в 1806 г. — звание академика за пейзаж по программе проф. Щедрина».

Сведения эти не верны, так как умер художник в 1810 году, воспитанником Академии Художеств никогда не был, звание «назначенного» получил в 1794 году ( III ИАЛ, ф. 789. oп. I. No 1165 л. 9). Художественное образование В. П. Петров получил при Театральном училище, где обучался на живописном отделении (См. Архив дирекции императорских театров, вып. 1, стр. 84.).

По окончании училища он поступает на должность преподавателя рисования в Горное училище. Вот что пишет об этом художник в «покорнейшем прошении» директору департамента горных и заводских дел М. Ф. Соймонову в 1799 году: «Получа по увольнении себя от театральной школы аттестат, вступил в генваре 1787 года в Горное училище рисовального искусства Учителем, каковую должность с надлежащим моим, радением отправляю… не имея в чинопроизводстве щастия» ( ГИАЛО, ф. 963, oп. 1. Ех. 226.). На «покорнейшую просьбу» последовав ответ Соймонова: «Ревностная и усердная служба В. Петрова заслуживает должною награждения… нахожу его достойным берггешворгенского чина»( ГИАЛО, ф. 963, оп. 1. Ех. 226. л. 2).

Будучи преподавателем Горного училища, художник выполняет около двадцати акварелей и гуашей по заказам императорского двора. Две гуаши 1790 года «Виды Царского села» находятся в собрании ГРМ.

Учителем рисования Петров пробыл в Горном училище до 1801 г., после чего «от учительской должности за болезньми уволен 8-го числа минувшего марта за чином берггешворгена 12 класса» (ГНАЛО, ф 963, оп 1. Ех. 226, л 3). 8 июня 1801 г. следует указ царя Государственной Берг-коллегии:

«Находя нужным иметь полное собрание видов казенных горных заводов, повелеваем для снятия оных, употребив состоящего в ведомстве кабинета причисленного к Ермитажу в звании мастера живописи и рисования Берг-гешворгена 12 класса Петрова, отправить его на заводы камня, в Вятской губернии состоящие, оттуда по порядку на Гороблагодатския, Екатеринбургсския, Колывановоскресенския, Нерчинския с тем, чтоб снял он:

Первое: не только все внешние виды с заводов, с коих таковые еще не сняты, но и изображения самой внутренности во время действия любопытнейших из оных;
Второе: виды, примечания достойнейших рудников, взяв за предмет не только одну их поверхность, но и самыя внутренний горныя работы, достойный быть запечатленными или по особенному их хорошему виду или по важности их для людей горных. Для успешнейшего совершения сей работы кабинет не оставит дать точнейший предписания начальствам заводов, в управлении состоящих, чтобы со стороны их ему, Петрову, все нужный пособия преподаваемы были, как снабжением его нужным числом людей, так и показанием ему мест особого примечания, по сей части достойных с сочинением оным местам планов. Для осмотра же местоположения в расстоянии ста верст давать ему по его чину от каждого завода казенные подводы или вместо оных выдавать прогоны, и дабы подобное распоряжение сделано было и со стороны заводов, в ведомстве Берг-коллегии состоящих, вместе с сим дали Мы ей надлежащий повеления. На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою тако: Александр в Павловском, июнь 8-го 1801 года» (Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. Ф.1. оп. 2, Ех. 373, л. 3.)

Подтверждение изложенным сведениям находим мы и в послужном списке известного пейзажиста Ф. Я. Алексеева, где он называет себя учителем В. П. Петрова. «По возвращении в Россию определился я в императорскую театральную Дирекцию… в коей находился почти семь лет Оказал успехи, и один из учеников моих сделан был академиком — Петров, которого лично знал Его Величество Александр Павлович, и послан он от кабинета для снятия видов с заводов в Сибири»

Работа художника в Сибири

Итак, в 1801 г. Петров выехал из Петербурга в Барнаул. Около десяти лет прожил он в Сибири. Отсюда совершил большие путешествия: в 1802 г.— в Бухтарму, Ульбу, Убу и по Иртышу до Семипалатинска; в 1803— 1804 гг — в Забайкалье; в 1806 г.— по Чарышу и Коксе на Катунь.
Необъятные просторы Сибири, грандиозные Алтайские горы, могучие горные потоки, неповторимая красота озер, альпийских высокогорных лугов и непроходимой тайги покорили художника. Верхом или в лодке, окруженный несколькими учениками и солдатами, помогавшими переносить и перевозить снаряжение, он объездил самые отдаленные уголки Сибири, непрестанно зарисовывая всё, что было вокруг.

Поражает огромный круг интересов художника: виды горных заводов с домишками поселений, лепящимися вокруг них, заброшенные шахты и сбросы отработанной породы, водовыливательные машины, горные панорамы, костюмы алтайцев, плавильные печи, породы деревьев, солдаты, чиновники, весь люд, который трудился на этих заводах,— всего не перечесть, что он нарисовал.

 

В Государственном Русском музее находится более 100 рисунков и акварелей В. П. Петрова, относящихся к этому времени. Около 38 листов из этой же серии находится в Московском Литературном архиве.

Рисунки — разные по размеру, от маленьких (в полтетрадного листа) до очень крупных, размером 30х50 см и даже 50х100 см. Они отличаются от тех работ, которые делал В. П. Петров в Петербурге.

Стремясь передать величие и красоту Сибири и Горного Алтая, художник прибегает к панорамному изображению.

Сложные условия работы с натуры в зной и холод, во время утомительных переездов и переправ диктуют наиболее экономный прием рисунка — пером с лёгкой подцветкой акварелью. При этом художник вырабатывает особую манеру тонкого виртуозного рисования, очень красиво передаёт складки, отроги и трещины гор, листву деревьев, стаффаж. С этой несколько декоративно-узорчатой, но в то же время реалистической трактовкой очень хорошо гармонирует подцветка акварелью в полутонах.
В 1805 г. В. П. Петров отсылает в Петербург два больших рисунка, как бы отчитываясь о проделанной работе .После этого в канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства поступает указ царского кабинета «О пожаловании Петрову звания гиттен-фервалтера и жалования 1200 рублей в год». «..И сверх того объявлено бы ему, что присланныя от него два вида — один риддерского рудника, другой пещерам близ бухтарминской крепости, находящимся с ситуациею и описанием,— получены были и представлены его Императорскому Величеству» ( ЦГИАЛ, ф. 789. оп. 1,4.1 Ех. 720, л 62; Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. Фонд 1. оп. 2. Ех. 373, л. 92-93)
Когда перечитываешь переписку художника с директором Колывано-Воскресенских заводов то, наряду с просьбами о пересылке бумаги, карандашей, о снаряжении и лошадях, постоянно встречаешь просьбы к начальству как-либо отличить его учеников деньгами или одобрением.

По личным письмам Василий Петрович представляется человеком добрым, мягким, легко ранимым. Отлично понимая, какой гигантский труд на него возложен, художник писал президенту Академии Художеств графу А. Строганову: «Здесь начал я мои работы и занимался ими по разным местам Белков, чем ближе к Китайской границе, тем более возвышавшихся. Потом продолжал свои занятия по рекам Бухтарме и Иртышу до Семипалатной, а кончил Змеевом. В 45 ясных дней, бывших во все продолжение моего странствия, я снял с натуры 25 видов. Видов красивейших и величественных здесь столь много, что для снятия и отделки их целой жизни недостаточно»

В 1803 г в стенах Академии Художеств произошло важное для художника событие. «К пользе и славе России учрежденная и августейшим императором Александром Первым покровительствуемая Санкт-петербургская императорская Академия Художеств властию ей от самодержца данного за оказанное усердие и познание в ландшафтном художестве господина Василья Петровича Петрова общим во избрании согласием признает и почитает Академиком своего Академического Собрания, с тем правом и преимуществом, каково званию сему в Установлении Академии предписано»5.
Но Василий Петрович так и не узнал об этом событии. Причину установить не удалось Подлинник диплома на звание академика хранится в ЦГИАЛ. Копии же с него или какого-либо упоминания в письмах и личных бумагах художника нет. Весть эта до Сибири так и не дошла, и во всех документах его называли просто «мастером живописи».

Еще три года путешествует Петров по горным заводам Сибири, когда на имя Вера (начальника Колыванских заводов) приходит указ «Государь Император высочайше повелеть изволил отправленному в Сибирския губернии для снятия видов с тамошних горных заводов гиттен фервалтеру Петрову послать из Кабинета в награждение единовременно тысячу рублей и притом потребовать от него сведения, когда он надеется кончить сделанное ему поручение» (Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано Воскресенского горного начальства. Ф. 1. оп. 2. Ех. 37.3, л. 114.)
В ответ следует рапорт Петрова на имя Вера:

«…путешествуя по заводам Камским, Пермским, Гороблагодатским, Екатеринбургским, Колывановоскресенским и Нерчинским, а также и рудникам, к оным принадлежащим, я занимался доныне в областях только последних, Колывалзовоскресемских и Нерчинских. Естественное положение сих заводов и рудников, изобильных местами картинными, отдаленность одного места от другого и желание оправдать в производстве работ сделанную мне доверенность были причинами, препятствовавшими ускорению выполнения сего поручения. Несколько означенных видов отправлены в Санктпетербург… Ныне я занимаюсь совершенною отделкою вида внутренности заводской и плавиленных печей с костюмами мастеров и прочим употребительным при плавке руд. вместе с оным окончу вид деревни Верхбухтарминской, которая лежит в горах Алтайских и в которой жительствуют так называемые ясашные крестьяне, по Всемилостивейшему манифесту из разных беглых в сие состояние поступившие. Донеся о сем приемлю смелость Ваше высокородие, просить о дозволении мне по окончании производимых мною двух видов отправиться из Колыванских заводов в Петербург для представления всех моих работ и для объяснения об окончании возложенного на меня поручения Майя 1-го дня 1809 года. Барнаул» (Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано Воскресенского горного начальства. Ф. Г, оп. 2. Ех. 171. л. 120.)

Большинство из упоминающихся в рапорте рисунков находится в фонде рисунка ГРМ. Среди них особенно интересен «Вид внутренности заводской и плавиленных печей с костюмами мастеров». К сожалению, от не окончен. На большом листе графитным карандашом изображена композиция интерьера плавильного Барнаульского завода, на переднем плане — группа горных чиновников и мастеров в треуголках и сюртуках, за ними — печи с вырывающимся из них пламенем и дымом, рабочие с корзинами на головах загружают печи углем и рудой. В Московском Литературном архиве есть эскиз этих же печей, выполненный Петровым маслом на картоне. Эскиз снабжен надписью: «В барнаульском заводе с натуры писанные плавильные печи и горн. Сентября 1809 года Петров».

Работа эта очень тонкая в колористическом отношении, и можно только пожалеть, что она не была завершена художником. Ведь это первое, без прикрас, изображение жизни рабочих. Очень интересны листы с изображениями Нерчинских заводов, тех самых, на которых через 18 лет томились декабристы.

Часто на полях рисунка художник делает надписи о местоположении завода, о температуре воздуха, о высоте горных вершин, тщательно фиксируя все, что привлекает его, спешит завершить множество работ.

Уже полностью закончена большая панорама города Барнаула, при взгляде на которую как бы с птичьего полета видишь расположенный у Оби город с подробным наименованием всех важных учреждений горной конторы, но много рисунков еще не окончено.

8 августа 1809 года приходит указ о том, что на приезд В. П. Петрова в Петербург «…Его Императорское величество изъявил Высочайшее соизволение» (Алтайский краевой архив. Ф. I, оп 2. Ех. 273. л. 122.)

А 14 марта 1810 года дворовые люди В. П. Петрова Гаврила Балашников и Офимия Матвеева сообщили в барнаульскую полицию, что их хозяин исчез. Полиция начала розыски, к дому был приставлен солдат, и чиновники горного ведомства спешно стали составлять подробные описи всем рисункам, документам и личным вещам художника. Вечером того же дня было найдено тело В. П. Петрова. Он окончил жизнь самоубийством, бросившись в колодец.

Кроме личных вещей. книг, коллекций минералов, у художника было большое собрание эстампов. Более 400 листов гравюр западноевропейских мастеров и русских граверов собрал он за свою жизнь. Собрание эстампов путешествовало вместе с ним, в гравюрах черпал он вдохновение, находясь 10 лет в далекой Сибири.

В своем посмертном письме В. П.Петров писал: «Известно, что как автору нужна хотя порядочная библиотека, так для художника собрание эстампов, которые могут очень быть полезны для здешних учеников..» ( Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. Ф.1. оп. 2, Ех. 373. лл. 143—144.).

Художник завещал в этом письме всю коллекцию гравюр местным ученикам, а все свои деньги — на церкви и богадельни. Однако завещание его не было выполнено.
Из Петербурга пришел приказ: продав вещи с аукциона и оставив наиболее памятныя ценные, а также 400 эстампов, все наследство художника переслать родственникам.
Бумагу, альбомы, карандаши, кисти и другие художественные принадлежности дирекция горных заводов оставила для собственных нужд.
Около 300 рисунков художника были посланы в Кабинет императорского двора.

Из архивной переписки известно, что у Петрова была группа учеников. Но он не оставил после себя преемников, его ученики — дети горных рабочих, не имевшие специального художественного образования,— стали камнерезами на Колыванских заводах. Они активно помогали Петрову в его экспедициях, снимая ситуационные планы местностей, но о их художественных навыках, полученных от художника, не удалось найти каких-либо материалов.
Так закончилась жизнь художника-путешественника Петрова, по достоинству ещё при жизни отмеченного самым высоким званием академика, но так и не узнавшего об этом, оставившего картины, акварели, рисунки, ценные не только в этнографическом и историко-бытовом плане, но, главное не уступающие в художественном отношении произведениям выдающихся художников-пейзажистов того времени. Его короткая жизнь до отказа была наполнена постоянным трудом. Вот что писал он в заключительных строках своего посмертного письма:

«Осмелюсь сказать, что я никогда не был бродягой и тунеядцем и не жил праздно. Я всегда жил своими трудами и любил сверх выгод свою работу и очень жалею, что судьба не позволила долее жить»(Алтайский краевой архив. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства, Ф 1. оп. 2. Ех. 273, лл. 143— 144.)